Far-east style with a spirit of wild west
"Мэриан Кич (Marian Keech), женщина средних лет, жительница одного из больших городов Среднего Запада США, несомненно, была харизматической личностью. В начале 1950-х годов она заявила, что получает послания из космоса. Однажды сентябрьским вечером ей пришло сообщение с планеты Кларион, которое гласило, что 21 декабря человеческая цивилизация будет уничтожена опустошительным наводнением. Далее в сообщении говорилось, что с Клариона прибудет флот летающих «тарелок», чтобы спасти миссис Кич и тех, кто ей близок.
Мэриан Кич привлекла к себе маленькую, но преданную группу последователей, пылко веривших в ее пророчество и принесших во имя этой веры серьезные жертвы — они бросили работу, отдали деньги, дома и имущество (кому нужны деньги и имущество на планете Кларион!), отдалились от друзей. Некоторые даже покинули свои семьи.
читать дальше
К тому времени миссис Кич привлекла внимание небольшой группы социальных психологов, внедрившихся в это движение под видом его сторонников, потому что они хотели получить точное и непосредственное представление о том, что эти люди будут делать после 21 декабря, когда обнаружат, что пророчество не сбылось, — если оно действительно не сбудется! Социальные психологи отмечали, что миссис Кич и ее последователи были спокойной и безвредной отшельнической группой. Самое интересное в них было то, что они избегали рекламы и не стремились обращать в свою веру других, а довольствовались тем, что крепко держались друг за друга. С «новичками» они обращались вежливо, но ясно давали понять, что для них не имело никакого значения, предпочтут ли вновь прибывшие остаться в общине. Они были уверены в своих представлениях, но это была спокойная, не бросающаяся в глаза уверенность. Миссис Кич и ее последователи отказывались давать интервью репортерам и предавать свои верования гласности каким бы то ни было другим способом.
Утром 20 декабря миссис Кич получила послание с планеты Кларион, в котором от участников группы требовали быть готовыми к тому, что их заберут точно в полночь. Им также приказали удалить из одежды весь металл. Группа подчинилась: застежки-молнии и пряжки были послушно удалены с брюк, юбок и курток. Когда полночь прошла, а космический корабль не прибыл, чувства тревоги и отчаяния стали овладевать группой во все возрастающей степени. В 4.00 утра группа сидела в ошеломленном молчании. Но затем в 4.45 утра лицо миссис Кич внезапно озарилось: она только что получила послание с Клариона о том, что больше нет никакой необходимости в приземлении летающих «тарелок», — человечество было избавлено от катастрофы благодаря неослабевающей вере их маленькой группы верующих! Далее в сообщении говорилось, что эта горстка людей, просидев всю ночь, излучала столько света, что Бог Земли решил спасти этот мир от разрушения. Нетрудно себе представить, что группа испытала облегчение и возликовала, услышав эти новости.
То, что «истинно верующие» сделали потом, возбудило еще большее любопытство социальных психологов. Еще не истекли первые сутки, как эта группа спокойных, склонных к отшельничеству застенчивых людей начала названивать в газеты и на телестанции, чтобы рассказать о пророчестве и о том, почему оно не сбылось. Они без колебаний произносили речи и стояли на углах улиц, раздавая листовки и брошюры, усердно стараясь привлечь сторонников. Несомненно, группа внезапно сочла распространение своего откровения для максимально широкой аудитории делом чрезвычайной важности. Почему?
Мы предполагаем, что после первоначального восторга группа испытывала некоторые сомнения: ее участники слишком от много отказались из-за своей веры в неизбежный конец света. Человечество не погибло, а они теперь остались без дома, работы и имущества, а некоторые из них даже лишились своих жен и мужей. Как они могли убедиться, что поступили правильно? Как они могли убедить себя, что их поведение не было абсурдным? Убеждая других, конечно! После того как первоначальное пророчество не сбылось, группа ощутила потребность привлекать последователей, чтобы таким путем убедить самих себя, что принесенные ими жертвы не были напрасными; ведь если они в состоянии так или иначе убеждать других, что их вера спасла мир, то могут успокоить и собственные сомнения. По ходу дела они превратили себя из верующих в фанатиков.
В 1957 году Леон Фестингер, один из наиболее значительных теоретиков социальной психологии и один из тех социальных психологов, которые проникли в группу миссис Кич, предложил теорию когнитивного диссонанса, описывающую и прогнозирующую то, как люди рационально обосновывают свое поведение. Диссонанс возникает всякий раз, когда человек одновременно сталкивается с двумя несовместимыми когнициями (идеями, верованиями, мнениями). Например, вера в то, что в определенный день должен наступить конец света, противоречит осознанию того, что день этот прошел, и ничего не случилось. Фестингер утверждал, что это состояние несовместимости настолько неудобно, что люди стремятся ослабить конфликт самым легким из возможных способов. Они меняют одну или обе когниции таким образом, чтобы те лучше «соответствовали» друг другу. Это особенно верно для ситуаций (типа только что описанной), при которых под ударом оказывается чувство собственного достоинства3. В таких обстоятельствах человек пойдет на любое искажение, отрицание и самоубеждение, чтобы оправдать прошлое поведение. Когда нашему чувству собственного достоинства угрожает наше собственное прошлое поведение, мы все склонны превращаться в рационализирующих животных".
Upd. Про храброго исследователя, упомянутого в комментах"Мой опыт в качестве послушника Церкви Унификации. Мое участие началось, когда, будучи студентом Колумбийского университета, я был очарован молодыми членами Церкви Унификации Сан Мьян Муна (Unification Church), которые страстно вербовали новичков для университетской ветви этой церкви, Вузовской ассоциации по изучению принципа (Collegiate Association for Research of Principle). Как раз перед началом весеннего семестра 1975 г. я получил разрешение провести независимое исследование Церкви Унификации. Я добровольно подвергся двухмесячному прослушиванию “лекций из мешка глубоких раздумий” о Божественном Принципе (доктрина Церкви Унификации), за которым следовала одна неделя интенсивной идеологической обработки (под видом конференции молодых лидеров CARP) в восточной семинарии Церкви Унификации в Бэрритауне, штат Нью-Йорк.
Перед тем, как ехать в Бэрритаун, я немного познакомился с доктриной Церкви Унификации, которой я противился, так как вполне отдавал себе отчет в экстремистских, правых политических взглядах этой церкви, к чему я чувствовал отвращение.
Мой жизненный опыт в Бэрритауне ошеломил меня. После всего лишь двух дней я обнаружил, что дрогнул и серьезно сомневаюсь в честности убеждений, чувств и самовосприятия, которые были неразрывной частью моей личности с того времени, как мне исполнилось тринадцать лет. Я также стал отдавать себе отчет в сильном физиологическом возбуждении, которое истолковал как крайнюю тревогу.
Я чувствовал, что был на грани или капитуляции перед крайне чуждым набором убеждений и поведения, предложенных мне, или нервного расстройства”; я не сделал ни того, ни другого. Я приписываю свой конечный отъезд из Бэрритауна удаче и сигаретам (которые были запрещены). Ускользнув из большого группового спального помещения для мужчин (“общей спальни братьев”), чтобы покурить, я наткнулся на нескольких молодых людей, которые тоже нарушали это правило. Мы начали говорить и делиться нашими сомнениями. Эта форма общения была запрещена (предполагалось, что мы должны общаться только с нашими назначенными “приятелями”, среди которых все были мунистами со стажем). Я стал частью небольшой группы из пяти “вероотступников”, которые встречались тайно поздно ночью (фактически рано утром), чтобы выкурить по сигарете и опросить друг друга (хотя тогда мы это так не называли). Еще через два дня наш бунт стал открытым и явным для наших лидеров, когда мы отказались сотрудничать в рамках “системы приятелей” и настаивали на нашем праве на ограниченные периоды “свободной” беседы.
Тем не менее, вначале мне было трудно покинуть Бэрритаун. Когда я стал настаивать на том, чтобы уехать в конце моего семидневного семинара, мои “братья” сказали мне, что они вызовут такси, чтобы подвезти меня, - но в действительности они никогда не звонили. Затем я стал настаивать на том, чтобы позвонить самому (там не было общественных телефонов), но когда мое такси прибыло, мой рюкзак внезапно “потерялся”. Тогда я разозлился и пригрозил подать в суд на руководителя моего семинара, если меня будут еще задерживать. Мой рюкзак неожиданно нашелся, и немедленно после этого я уехал.
Когда я вернулся в Колумбийский университет, то все еще был возбужден и продолжал с перерывами быть возбужденным и точно “накурившимся марихуаны” приблизительно месяц. Оглядываясь назад, я теперь полагаю, что испытывал в мягкой форме многие симптомы, связанные с посттравматическим стрессовым расстройством и/или диссоциирующими расстройствами, и что многие бывшие культисты называют посткультовым “плаванием”.
До и в течение моего пребывания в Бэрритауне я интервьюировал (с разрешения местной CARP) нескольких членов Церкви Унификации, используя анкету и структурированное интервью, извлеченные из моего изучения анализа взаимодействий, особенно теории “жизненных сценариев” (Berne, 1961; Steiner, 1971). Я ожидал найти различия в “сценариях” между мунистами и небольшим подходящим образцом, считая мунистов имеющими “сценарии”, похожие на сценарии алкоголиков. Мои исследования дали ограниченную опору этой гипотезе, но мой раздел о собственном жизненном опыте послушника Бэрритауна был значительно более провоцирующим. В этом разделе я сравнивал процесс, который наблюдал в Бэрритауне, с процессом резюмирования мышления, описанным Лифтоном (Lifton, 1961) и Шайном (Schein, 1961). Я пришел к заключению, что, находясь в Бэрритауне, подвергся обманным путем сильному давлению, нацеленному на психологический упадок в рамках структурированной программы реформирования мышления. Тот факт, что мунистам не удалось “промыть мозги” мне, по моему мнению, вызван, главным образом, поломкой системы приятельства CARP, которая дала возможность “вероотступникам” встречаться и обмениваться взаимным опрашиванием. Опрашивание позволило обеспечить каждого из нас обратной связью и взаимным утверждением разделяемого нами жизненного опыта, таким обрезом облегчая сопротивление требованиям Церкви Унификации подчиниться (Asch, 1956). Для всех, кроме одного из нас, этого было явно достаточно, чтобы сохранить нас вне Церкви Унификации со сравнительно нетронутым психологическим функционированием.
Постскриптум к Бэрритауну. Насколько я знаю, ни одни из пяти “вероотступников” не присоединился к Церкви Унификации. Один вероотступник, Чарли, которого я прекрасно знаю с младших курсов, которые мы посещали вместе в Колумбии, испытал психопатический эпизод в течение нашего шестого дня в Бэрритауне. Я наблюдал этот психологический срыв, не понимая, что происходило. Я узнал гораздо позднее, что через несколько часов после моего отъезда из Бэрритауна он был окружен приблизительно двенадцатью мунистами, которые оказались в состоянии убедить его остаться на следующий “семинар” (который должен был длиться 21 день). Чарли в конце концов был однако, изгнан, когда его психоз ухудшился в этот же самый вечер. Он стал настолько возбужденным, что побежал через залы Бэрритауна, срывая плакаты Сан Мьян Муна или надписывая на них: “Мун - Антихрист”. Чарли покинул Бэрритаун, чтобы бесцельно скитаться на Среднем Западе несколько месяцев. Перелом ноги в Большом Каньоне привел, наконец, к госпитализации и последующему психиатрическому лечению.
Конечно, Чарли пропустил то, что оставалось в колледже от весеннего семестра, и находился в психиатрическом госпитале часть того лета. Я узнал о том, что он пережил после Бэрритауна по его возвращению в колледж осенью 1975 года".
Мэриан Кич привлекла к себе маленькую, но преданную группу последователей, пылко веривших в ее пророчество и принесших во имя этой веры серьезные жертвы — они бросили работу, отдали деньги, дома и имущество (кому нужны деньги и имущество на планете Кларион!), отдалились от друзей. Некоторые даже покинули свои семьи.
читать дальше
К тому времени миссис Кич привлекла внимание небольшой группы социальных психологов, внедрившихся в это движение под видом его сторонников, потому что они хотели получить точное и непосредственное представление о том, что эти люди будут делать после 21 декабря, когда обнаружат, что пророчество не сбылось, — если оно действительно не сбудется! Социальные психологи отмечали, что миссис Кич и ее последователи были спокойной и безвредной отшельнической группой. Самое интересное в них было то, что они избегали рекламы и не стремились обращать в свою веру других, а довольствовались тем, что крепко держались друг за друга. С «новичками» они обращались вежливо, но ясно давали понять, что для них не имело никакого значения, предпочтут ли вновь прибывшие остаться в общине. Они были уверены в своих представлениях, но это была спокойная, не бросающаяся в глаза уверенность. Миссис Кич и ее последователи отказывались давать интервью репортерам и предавать свои верования гласности каким бы то ни было другим способом.
Утром 20 декабря миссис Кич получила послание с планеты Кларион, в котором от участников группы требовали быть готовыми к тому, что их заберут точно в полночь. Им также приказали удалить из одежды весь металл. Группа подчинилась: застежки-молнии и пряжки были послушно удалены с брюк, юбок и курток. Когда полночь прошла, а космический корабль не прибыл, чувства тревоги и отчаяния стали овладевать группой во все возрастающей степени. В 4.00 утра группа сидела в ошеломленном молчании. Но затем в 4.45 утра лицо миссис Кич внезапно озарилось: она только что получила послание с Клариона о том, что больше нет никакой необходимости в приземлении летающих «тарелок», — человечество было избавлено от катастрофы благодаря неослабевающей вере их маленькой группы верующих! Далее в сообщении говорилось, что эта горстка людей, просидев всю ночь, излучала столько света, что Бог Земли решил спасти этот мир от разрушения. Нетрудно себе представить, что группа испытала облегчение и возликовала, услышав эти новости.
То, что «истинно верующие» сделали потом, возбудило еще большее любопытство социальных психологов. Еще не истекли первые сутки, как эта группа спокойных, склонных к отшельничеству застенчивых людей начала названивать в газеты и на телестанции, чтобы рассказать о пророчестве и о том, почему оно не сбылось. Они без колебаний произносили речи и стояли на углах улиц, раздавая листовки и брошюры, усердно стараясь привлечь сторонников. Несомненно, группа внезапно сочла распространение своего откровения для максимально широкой аудитории делом чрезвычайной важности. Почему?
Мы предполагаем, что после первоначального восторга группа испытывала некоторые сомнения: ее участники слишком от много отказались из-за своей веры в неизбежный конец света. Человечество не погибло, а они теперь остались без дома, работы и имущества, а некоторые из них даже лишились своих жен и мужей. Как они могли убедиться, что поступили правильно? Как они могли убедить себя, что их поведение не было абсурдным? Убеждая других, конечно! После того как первоначальное пророчество не сбылось, группа ощутила потребность привлекать последователей, чтобы таким путем убедить самих себя, что принесенные ими жертвы не были напрасными; ведь если они в состоянии так или иначе убеждать других, что их вера спасла мир, то могут успокоить и собственные сомнения. По ходу дела они превратили себя из верующих в фанатиков.
В 1957 году Леон Фестингер, один из наиболее значительных теоретиков социальной психологии и один из тех социальных психологов, которые проникли в группу миссис Кич, предложил теорию когнитивного диссонанса, описывающую и прогнозирующую то, как люди рационально обосновывают свое поведение. Диссонанс возникает всякий раз, когда человек одновременно сталкивается с двумя несовместимыми когнициями (идеями, верованиями, мнениями). Например, вера в то, что в определенный день должен наступить конец света, противоречит осознанию того, что день этот прошел, и ничего не случилось. Фестингер утверждал, что это состояние несовместимости настолько неудобно, что люди стремятся ослабить конфликт самым легким из возможных способов. Они меняют одну или обе когниции таким образом, чтобы те лучше «соответствовали» друг другу. Это особенно верно для ситуаций (типа только что описанной), при которых под ударом оказывается чувство собственного достоинства3. В таких обстоятельствах человек пойдет на любое искажение, отрицание и самоубеждение, чтобы оправдать прошлое поведение. Когда нашему чувству собственного достоинства угрожает наше собственное прошлое поведение, мы все склонны превращаться в рационализирующих животных".
Upd. Про храброго исследователя, упомянутого в комментах"Мой опыт в качестве послушника Церкви Унификации. Мое участие началось, когда, будучи студентом Колумбийского университета, я был очарован молодыми членами Церкви Унификации Сан Мьян Муна (Unification Church), которые страстно вербовали новичков для университетской ветви этой церкви, Вузовской ассоциации по изучению принципа (Collegiate Association for Research of Principle). Как раз перед началом весеннего семестра 1975 г. я получил разрешение провести независимое исследование Церкви Унификации. Я добровольно подвергся двухмесячному прослушиванию “лекций из мешка глубоких раздумий” о Божественном Принципе (доктрина Церкви Унификации), за которым следовала одна неделя интенсивной идеологической обработки (под видом конференции молодых лидеров CARP) в восточной семинарии Церкви Унификации в Бэрритауне, штат Нью-Йорк.
Перед тем, как ехать в Бэрритаун, я немного познакомился с доктриной Церкви Унификации, которой я противился, так как вполне отдавал себе отчет в экстремистских, правых политических взглядах этой церкви, к чему я чувствовал отвращение.
Мой жизненный опыт в Бэрритауне ошеломил меня. После всего лишь двух дней я обнаружил, что дрогнул и серьезно сомневаюсь в честности убеждений, чувств и самовосприятия, которые были неразрывной частью моей личности с того времени, как мне исполнилось тринадцать лет. Я также стал отдавать себе отчет в сильном физиологическом возбуждении, которое истолковал как крайнюю тревогу.
Я чувствовал, что был на грани или капитуляции перед крайне чуждым набором убеждений и поведения, предложенных мне, или нервного расстройства”; я не сделал ни того, ни другого. Я приписываю свой конечный отъезд из Бэрритауна удаче и сигаретам (которые были запрещены). Ускользнув из большого группового спального помещения для мужчин (“общей спальни братьев”), чтобы покурить, я наткнулся на нескольких молодых людей, которые тоже нарушали это правило. Мы начали говорить и делиться нашими сомнениями. Эта форма общения была запрещена (предполагалось, что мы должны общаться только с нашими назначенными “приятелями”, среди которых все были мунистами со стажем). Я стал частью небольшой группы из пяти “вероотступников”, которые встречались тайно поздно ночью (фактически рано утром), чтобы выкурить по сигарете и опросить друг друга (хотя тогда мы это так не называли). Еще через два дня наш бунт стал открытым и явным для наших лидеров, когда мы отказались сотрудничать в рамках “системы приятелей” и настаивали на нашем праве на ограниченные периоды “свободной” беседы.
Тем не менее, вначале мне было трудно покинуть Бэрритаун. Когда я стал настаивать на том, чтобы уехать в конце моего семидневного семинара, мои “братья” сказали мне, что они вызовут такси, чтобы подвезти меня, - но в действительности они никогда не звонили. Затем я стал настаивать на том, чтобы позвонить самому (там не было общественных телефонов), но когда мое такси прибыло, мой рюкзак внезапно “потерялся”. Тогда я разозлился и пригрозил подать в суд на руководителя моего семинара, если меня будут еще задерживать. Мой рюкзак неожиданно нашелся, и немедленно после этого я уехал.
Когда я вернулся в Колумбийский университет, то все еще был возбужден и продолжал с перерывами быть возбужденным и точно “накурившимся марихуаны” приблизительно месяц. Оглядываясь назад, я теперь полагаю, что испытывал в мягкой форме многие симптомы, связанные с посттравматическим стрессовым расстройством и/или диссоциирующими расстройствами, и что многие бывшие культисты называют посткультовым “плаванием”.
До и в течение моего пребывания в Бэрритауне я интервьюировал (с разрешения местной CARP) нескольких членов Церкви Унификации, используя анкету и структурированное интервью, извлеченные из моего изучения анализа взаимодействий, особенно теории “жизненных сценариев” (Berne, 1961; Steiner, 1971). Я ожидал найти различия в “сценариях” между мунистами и небольшим подходящим образцом, считая мунистов имеющими “сценарии”, похожие на сценарии алкоголиков. Мои исследования дали ограниченную опору этой гипотезе, но мой раздел о собственном жизненном опыте послушника Бэрритауна был значительно более провоцирующим. В этом разделе я сравнивал процесс, который наблюдал в Бэрритауне, с процессом резюмирования мышления, описанным Лифтоном (Lifton, 1961) и Шайном (Schein, 1961). Я пришел к заключению, что, находясь в Бэрритауне, подвергся обманным путем сильному давлению, нацеленному на психологический упадок в рамках структурированной программы реформирования мышления. Тот факт, что мунистам не удалось “промыть мозги” мне, по моему мнению, вызван, главным образом, поломкой системы приятельства CARP, которая дала возможность “вероотступникам” встречаться и обмениваться взаимным опрашиванием. Опрашивание позволило обеспечить каждого из нас обратной связью и взаимным утверждением разделяемого нами жизненного опыта, таким обрезом облегчая сопротивление требованиям Церкви Унификации подчиниться (Asch, 1956). Для всех, кроме одного из нас, этого было явно достаточно, чтобы сохранить нас вне Церкви Унификации со сравнительно нетронутым психологическим функционированием.
Постскриптум к Бэрритауну. Насколько я знаю, ни одни из пяти “вероотступников” не присоединился к Церкви Унификации. Один вероотступник, Чарли, которого я прекрасно знаю с младших курсов, которые мы посещали вместе в Колумбии, испытал психопатический эпизод в течение нашего шестого дня в Бэрритауне. Я наблюдал этот психологический срыв, не понимая, что происходило. Я узнал гораздо позднее, что через несколько часов после моего отъезда из Бэрритауна он был окружен приблизительно двенадцатью мунистами, которые оказались в состоянии убедить его остаться на следующий “семинар” (который должен был длиться 21 день). Чарли в конце концов был однако, изгнан, когда его психоз ухудшился в этот же самый вечер. Он стал настолько возбужденным, что побежал через залы Бэрритауна, срывая плакаты Сан Мьян Муна или надписывая на них: “Мун - Антихрист”. Чарли покинул Бэрритаун, чтобы бесцельно скитаться на Среднем Западе несколько месяцев. Перелом ноги в Большом Каньоне привел, наконец, к госпитализации и последующему психиатрическому лечению.
Конечно, Чарли пропустил то, что оставалось в колледже от весеннего семестра, и находился в психиатрическом госпитале часть того лета. Я узнал о том, что он пережил после Бэрритауна по его возвращению в колледж осенью 1975 года".
-
-
03.02.2009 в 11:33сижу и радуюсь))
-
-
03.02.2009 в 11:37правда там была судя по описанию милая тусовка безобидных психов, не очень страшно туда ходить для изучения)
-
-
03.02.2009 в 12:05а не поодиночке в тоталитарную секту, из какой-нибудь дурной бравады.
-
-
03.02.2009 в 12:12-
-
03.02.2009 в 12:19опыт, так сказать, непродуманных и неудачных экспериментов.
-
-
03.02.2009 в 13:13-
-
03.02.2009 в 13:14-
-
03.02.2009 в 13:18-
-
03.02.2009 в 13:20-
-
03.02.2009 в 13:53